Натан Джилл. Бытие: окончательный итог. 22

22 История Раманы Махариши 

Почему Рамана Махарши рекомендует самоисследование, а вы и похожие на вас говорят, что ничего не нужно делать?

Здесь мы имеем дело с действительностью, и Рамана Махарши это просто история появляющаяся в настоящем в форме книги или видео, хотя она может быть вдохновляющей историей. Допустим, что мы говорим об истории, тогда можно сделать несколько интересных наблюдений об истории Раманы Махарши.

Если просмотреть книги о Рамане Махарши, кажется, что смысл его учения в преодолении кармы, в развязывании узлов, в совершении действий, в практике самоисследования и так далее. Среди этого скопления идей, концепций и вещей, которые должны быть сделаны, тут и там – как небольшая часть всего текста – можно обнаружить утверждения вроде «Самость уже достигнута», или «Прямо сейчас вы являетесь Самостью».

Эти утверждения не означают, «Прямо сейчас вы являетесь Самостью, но вы вынуждены выполнять самоисследование, чтобы осознать это»! Они стоят обособлено и означают именно то, что говорят. Если их прямое значение очевидно сразу, тогда любой «крючок» инструкции, сопровождающий их, никак не влияет на вовлечение внимания в историю «я» как отдельной сущности. Однако, это происходит не всегда.

Бытие проявляется как каждый персонаж, и внутри этой великой игры жизни сюжетные линии всевозможных персонажей разыгрываются так, что персонажи кажутся находящимися на разных уровнях развития. Поэтому, когда бы в конкретной истории ни появлялось предположение о то, что это «я» является отдельной сущностью, которой нужно выправлять карму, выполнять самоисследование, медитировать или что-то еще, тогда эта тема появляется в реальности.

Недостаток ясности обо всем этом дает повод для этих бесконечных споров о том, какой путь самый лучший, и о том, что неправильно идти к состоянию, когда не нужно ничего делать, что бы реализовать то, чем вы уже являетесь, но истина этого должна быть реализована не практике. Утверждается, что персонажи, имеющие только интеллектуальное понимание того, что ничего не нужно делать, могут без всякого контроля просто предаваться удовольствиям, заблуждаясь в отношении того, что они находятся вне воздаяния.

Это все, конечно, основано на идее «меня» как отдельной сущности, однако тонкость в том, что чувство отделения только может быть. «Учителя» которые рекомендуют освобождение от или преодоление отделения, индивидуальности, эго, и т. п. так же рассматриваются как отдельные сущности.

Когда да бы ни появлялась идея, что существуют сущности любого вида, которым нужно медитировать, исследовать, понимать или делать что-то еще, чтобы преодолеть чувство отделенности, в действительности эта идея отдельной сущности, которая может делать или которой нужно что-то делать, лишь усиливает – внутри истории – само чувство отделенности, которое хотят преодолеть.

Также существует фундаментальное предположение внутри истории, что появление бытия отдельной сущностью по своей сути неправильно, и что любой дискомфорт необходимо преодолевать – или преодолеть – через преодоление этого чувства отделенности через просветление.

Но все происходит всецело само по себе. Нет никого управляющего всем этим. Бытие проявляется имманентно как все, что есть, как каждый персонаж, как все эти истории об отделенности. Вся эта борьба и усилия и любой покой или блаженство происходят в Бытии, как Бытие. Это может или нет стать очевидным, но видеть или знать это не является требованием Бытия. Ничего не нужно, что бы быть; замешательство и отделенность достаточно хороши!

Так что если персонаж читает книги про учение Раманы Махарши (или книги любого другого персонажа, появившегося в игре жизни в качестве учителя, мастера или гуру) и возникает идея, что нужно заняться само-исследованием или медитацией, или даже поехать в Тируваннамалай и совершить прадакшину вокруг горы Раманы, то это совершенно необходимо для разворачивания истории этого конкретного персонажа. Другой персонаж может прочитать «Прямо сейчас вы есть Самость» и с этого времени естественно пребывать в этом осознавании, с небольшими или незаметными внешими изменениями в своей жизни.

Все это происходит в Бытии и не имеет значения в отношении к Вашей природе как Бытия. Есть только Бытие, поэтому любая значимость есть лишь внутри истории в этой великой игре жизни.

Поэтому «учение» Раманы Махарши будут интерпретироваться в соответствии с той точкой зрения, с которой оно воспринято. Оно может или нет быть интерпретировано как особенная рекомендация само-исследования в качестве королевского пути освобождения. Учение Раманы содержит множество возможностей для бесконечного многообразия историй. В действительности ни одна из них никуда не ведет, хотя так может казаться. Ваша истинная природа это абсолютность Бытия, проявляющемся во всей этой относительности обычной жизни и духовного поиска.

Суть того, что говорил Рамана, не является инструкцией или предписанием любого вида. Это скорее описание Вашей истинной природы как она уже есть. Если утверждения вроде «Прямо сейчас вы есть Самость» или «Самость уже достигнута» резонируют, тогда никакие предписания само-исследования или чего-то еще не будут приняты всерьез. Если они не резонируют, тогда может быть будет воспринят всерьез контекст в котором они возникли, и возникнет вера в необходимость улучшение кармы, выполнения само-исследования или чего-нибудь еще, что покажется подходящим для «аутентичной» реализации.

И все это само по себе совершенно. Чтобы ни случилось, есть только Бытие. Вы не можете и шагу ступить неправильно. Потому что ничто и никто никуда не идет. «Вы» не персонаж совершающий путешествие к самореализации. Это все игра видимостей – включая видимость присутствующую в виде слов, и изображений предполагаемого исторического персонажа, называемого Раманой Махарши.

Но почему, если есть настоящее знание, что эти персонажи, в сущности, не реальны, учитель говорит с ними, как если бы они были реальными, и их действия могли бы оказать влияние на «путь к просветлению»? Не показывает ли это недостаток полного знания в отношении Раманы или кого-либо еще, что «Прямо сейчас вы есть Самость»?

Как только возникла идентификация в качестве «меня», как отдельной, ограниченной во времени сущности, путешествующей к само-реализации, тогда возникает и предположение о том, что Рамана Махарши был реальной личностью, жившей во времени, известном как двадцатое столетие. С этой точки зрения появляется необходимость в оценке, в защите или критике сказанного Раманой и соотнесении этого с «моей» историей. Тогда появились бы различные выводы о том, было ли его понимание полным или нет, в зависимости (среди других факторов) от вашей преданности ему.

Один такой вывод может быть в том, что должно быть был недостаток в его понимании, если он отвечал на вопросы так, как он это делал, и возможно даже, что он относился свысока к людям, выделяя тех, кто понимал, и тех, кто был как в детском саду и все еще нуждался в следовании инструкциям.

Когда есть идентификация с «я» и любая история рассматривается как реальная, как нечто, что действительно произошло в то или иное время, тогда, вероятно, есть столько различных мнений о «зачем» и «почему» в развитии сюжета, сколько есть персонажей обсуждающих ее. Каждое мнение может казаться имеющим некоторую обоснованность и – должны появиться разногласия – вероятно будет защищаться своим автором.

Как я говорил в начале нашего разговора, здесь мы имеет дело с действительностью, а не с обоснованием частных мнений относительно историй. Если отождествления как «меня» на «пути к просветлению» нет, тогда совершенно очевидно, что содержание любой истории это просто развлечение; это не что-то, что можно рассматривать серьезно как предлагаемое в качестве средства для изменения действительности каком-либо способом.

Есть только присутствие того, что есть. Это, все что есть. Присутствие остается совершенно незатронутым никакой историей, появляющейся в нем. Серьезно давать ответ на вопрос о том, почему Рамана Махарши сказал определенные вещи, означает усиливать идею времени и «других», что действительно находится за пределами или вне присутствия, вне того, что есть.

Если нет отождествления и есть видение того, что в действительности это все что есть, тогда разговор как развлечение может все еще продолжаться. Мы можем обмениваться мнениями о том, почему Рамана Махарши сказал определенные вещи, или почему принц поцеловал спящую красавицу, или почему вымерли динозавры, вообще не принимая ничего из этого всерьез.

Но если есть отождествление с «я» и вера в то, что подобные истории в действительности реальны, тогда возможно, что мнения закончатся, будучи защищаемы блестящими аргументами.

И, на самом деле, это тоже было бы совершенно прекрасно!